Андрей Макаров: Главное - бюджет трехлетки решает проблемы людей
Выступление Председателя комитета Государственной Думы по бюджету и налогам Андрея Макарова в ходе рассмотрения в первом чтении проекта федерального бюджета на 2021 год.
Законопроект (о федеральном бюджете на 2021 год и на плановый период 2022 и 2023 годов - ред.) очень серьезно отличается от любого законопроекта (о бюджете - ред.), который до сих пор рассматривала Государственная Дума. Пожалуй, впервые в современный истории - а я могу судить с 1993 года - бюджет сформирован не на основе доходов, а на основе необходимых расходов на здравоохранение, на то, чтобы спасать жизни людей, на то, чтобы помогать и реально решать проблемы людей, и, естественно, расходов на развитие экономики.
От слов о росте ВВП, а главное, о прогнозах как он будет расти или падать, думаю, все уже устали. Но очень важно: если раньше мы говорили, что доходы обеспечивают выполнение социальных обязательств, то теперь социальные обязательства обеспечиваются всей бюджетной конструкцией. Давайте посмотрим с точки зрения доходов и расходов: мы видим, как сокращаются доходы и как растут расходы. Сравнивать надо с тем законом (о федеральном бюджете - ред.), который мы принимали год тому назад в этом зале, потому что тогда у нас были одни представления, сегодня совершенно другие. Мы видим на что в основном растут расходы - это социальная политика. Они растут и как процент в бюджете, и в абсолютном выражении. При этом приоритет отдается мерам, предоставляемым с учетом уровня доходов. Это очень важно, чтобы поддержка, которую оказывается людям, была адресной.
Кстати, что касается разговоров про сокращение расходов на здравоохранение и так далее - посмотрите на цифры, что было год назад, что стало сейчас. Реальный рост. В процентном отношении по отношению к ВВП это сокращается? Сокращаются доходы бюджета, но растут в абсолютном выражении расходы на конкретные отрасли. Все остальное - это теория. Правительству надо было аккумулировать средства для того, чтобы безусловно обеспечить финансово Послание Президента. Посмотрим, как обеспечиваются по годам каждый пункт Послания - мы видим, что Послание Президента - а это по существу новая программа социальной поддержки людей - финансируется полностью. Эта задача решена.
Здесь и горячее питание, и надбавка учителям. А в чем наша задача? Правительство на сегодня саккумулировало ресурсы, но нам с вами во втором чтении предстоит распределить эти деньги по каждому региону. И от нас с вами зависит, чтобы случайно не были забыты ни одна школа, ни один учитель, ни один ребенок. Это и есть наша работа: не только в принять закон (о бюджете - ред.), но и потом контролировать, чтобы реально деньги доходили, реально работали.
Следующий вопрос, вернемся к прогнозу социально-экономического развития: существенная неопределенность. Мы очень часто говорим о достоверных показателях доходов и расходов. Главное - это то, что по итогам 2020-го года мы видим это падение России по сравнению с другими странами. Посмотрите на это, стоит посмотреть, потому что именно эти показатели дают оценку: правильные ли меры принимались, действительно ли то, что предлагалось Правительством, работает. Думаю, это исчерпывающий ответ на данный вопрос.
Следующий вопрос – вопрос роста. Минэкономразвития в бюджете ставит рост 3,3%, Счетная палата в этом сомневается. Центральный банк говорит, что рост будет больше – 3,5-4,5%. Понимаю Правительство - поставить 3%. Восстановительный рост будет больше. Но чем прогноз Центрального банка точнее? Да по одной простой причине: устанавливая в проекте бюджета приоритет инвестиционным, институциональным факторам, в чем конкретно это будет выражаться - ни одного слова.
Много раз в этом зале звучало: экономические проблемы России лежат во внеэкономической сфере. Как мы будем решать эти вопросы, мы опять же не видим. Но это не проблемы бюджета, хватит считать, что бюджет в состоянии решить все экономические проблемы. Он может предотвратить катастрофу, решить проблему экономического роста бюджет не в состоянии.
Думаю, что рост ВВП давно утратил свое значение как универсальный экономический показатель. Он скорее сейчас политический показатель. Гораздо важнее показатель удовлетворенности людей своей жизнью. Вот этого у нас нет. Буду говорить об этом, говоря о госпрограммах, и это мы увидим там в полном объеме.
Поскольку как всегда мы пытаемся угадать цену на нефть, чтобы определить, какие у нас будут доходы - смешно слышать в этой ситуации о «хорошей тенденции» снижения зависимости от нефтяных доходов. Коллеги, смешно говорить, что хорошая тенденция, что обвалились цены на нефть. Считать, что мы ушли от нефтяной зависимости от того, что произошло могут только оптимисты.
По поводу цены на нефть скажу только одно. В 2012 году я предлагал посмотреть, какой будет цена на сланцевую нефть. Тогда себестоимость была за 100 долларов. Нам ответили руководители очень крупных компаний, что сланцевая нефть - это пиар американцев. А сегодня себестоимость сланцевой добычи от 23 до 36 долларов за баррель. Это тот самый ориентир, на который нам надо смотреть. А спрос нефти будет регулировать колебание – больше или меньше. Но рассчитывать на нефтяные доходы как источник благополучия страны больше не приходится. Расплачиваемся, что в 2012 году мы начали строить политику исходя из того, что сланцевая нефть – это пиар американцев.
Посмотрите текущее значение цен на Urals. Это интересно с точки зрения тех факторов, которые были по этому году. Вы увидите, что наибольшими фактами падения цен на нефть все-таки являются рукотворные факторы, а не только спад цены на нефть.
Теперь перейдем к межбюджетным отношениям. Они очень важны. У регионов нет фондов национального благосостояния. И у них нет резервных фондов. Большинство из них живут «с колес», тратя все средства, которые для них поступают. После того, как мы помогали регионам, разница расчетов бюджетной обеспеченности снижалась – она начиналась с 6,2, потом мы дорегулировали – она становилась 2,6. Теперь она остается в районе 2,9. То есть почти в три раза.
Это говорит о том, что в результате этих процессов разница в наибольшей обеспеченности регионов и тех, кто наиболее нуждается, не только не сокращается, а растет. Это надо признать. Отсюда и надо строить политику выравнивания бюджетной обеспеченности, потому что все люди во всех регионах имеют равные права в соответствии с Конституцией Российской Федерации. Очень бы хотелось, чтобы в рамках межбюджетных отношений мы бы из этого исходили.
Мы увеличиваем объем дотаций. Но при этом дотации у нас все больше становятся целевыми. Мы ставим новые задачи и даем для этого деньги. Это правильно. Но есть одно «но»: у регионов все больше снижается возможность оперативного реагирования, возможность самим что-то предпринять. Мы начинаем их загонять в сметное финансирование, сметное руководство регионом. Тогда может давайте и ответственность за то, что происходит в регионах брать на себя?
Почему я стал говорить об ответственности? Регионам полномочия, к примеру, лесные. Но субвенции для осуществления полномочий в области лесных отношений с 2010 года секвестрировались в федеральном бюджете пять раз. Пять раз мы снижали то, что передали в регионы, а потом пять раз за десять лет сокращались деньги, на которые они должны были эти полномочия выполнять.
Если вы считаете, что эти полномочия можно осуществлять дешевле, заберите их себе и выполняйте за любые деньги. Тогда давайте договоримся, что спрашивать за это вы будете не с губернаторов, а с самих себя. Это будет разумно и логично.
Поэтому мы предлагаем во втором чтении посмотреть очень внимательно на те случаи, когда оптимизация происходит не за счет себя, а за счет тех полномочий, которые мы передали в регионы.
Хочу привести еще одну важную цифру: сколько разные страны, где есть проблема обеспеченности регионов, тратят на выравнивание регионов. Вот, например, по странам Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). В среднем 2,5 процента ВВП. У нас же тратится 0,6 процента ВВП на это выравнивание. Но именно у нас эта проблема наиболее острая. Так почему те, у кого эта проблема не такая острая, тратят на это гораздо больше денег. Это вопрос определения приоритетов.
Президент только что подписал поручения (по итогам расширенного заседания Президиума Госсовета - ред.). Правительству дано поручение проработать вопрос о выделении 300 млрд в виде дотаций на дополнительную поддержку субъектов – на выравнивание, по существу. В этом году многие регионы выжили за счет того, что Президент принял это решение и эти деньги нашли.
Коллеги, поручение Президента есть. Я думаю, мы с вами тоже должны принять участие в его выполнении.
Последнее, о чем хотелось бы сказать, это о контрактной системе – это наш любимый 44-й закон. Речь идет о том, что 44 закон – это закон о контроле процедур. Может быть пора отказаться от этого? Давайте смотреть, сколько денег, какой результат и насколько они соответствуют друг другу. И чтобы отвечали за результат, а не за то, чтобы все процедуры соблюли? Это другая идеология, но давайте, наконец, развяжем регионам и экономике руки. Желательно еще снять с ног гирю, чтобы они эту дистанцию, а она не спринтерская, а тяжелая, могли успешно пробежать.
Ну и, наконец, об обидном. Государственные программы. Вы знаете, о государственных программах либо хорошо, либо ничего.
Вот, например, программа, которая волнует всех людей – «Социальная поддержка граждан». Самое интересное, что целью этой госпрограммы является благосостояние граждан. Но именно этого индикатора в этой госпрограмме вы не найдете.
Все остальное у нас выполнено на 100%. А эта – 99,9%. Мы за все эти годы, которые существует этот показатель, эту одну десятую преодолеть не можем. Может кого-то снять с работы? Тогда мы эту одну десятую преодолеем, будет 100 процентов.
Президент сказал в Послании: надо оценивать работу, в том числе и госпрограмм, не по тому, что мы написали, не по количеству отчетов, а по тому, что думают граждане. И вот мы задаем вопрос министерствами и ведомствам: вы не против включить такой показатель в программу? И следует в публичной сфере, в интернете, ответ: а нашему министерству тех показателей, которые есть, вполне достаточно.
И, наконец, у нас в бюджете впервые появилась программа, по которой нет ни одного показателя, нет ничего. И представители по этой программе вообще не понимают, о чем эта программа и для чего она нужна. Но 3,3 млрд на каждый год выделяется.
Коллеги, главное достоинство этого закона – это решение проблем людей. А остальное – это то, что нам еще предстоит сделать. Об этом сказали все комитеты и эксперты. Мы предлагаем принять в первом чтении и продолжить эту работу.